III. Прелесть какая!Свобода воли — это когда человек правильно понимает, что
мне от него нужно. А если человек не в состоянии адекватно
оценить, что мне от него нужно, то свобода воли ему ни к чему.
Он же не может грамотно ею распорядиться.
Читать дальшеОбъяснить, почему Фэйт так любим публикой — и Айсом, и Кесом, и читателями — пожалуй, немногим легче, чем обосновать то же самое — о Люциусе Малфое. Потому что, по большому счету, разница между ними в том, что в каноне у Люциуса мы видим только поступки, а в BT — мысли и мотивацию. Это две половинки одного целого и об этом забывать не стоит, если мы вообще хотим понять, что собой представляет Фэйт. Я не очень люблю рассуждения на тему «что хотел сказать автор этим произведением», но здесь рискну предположить, что по крайней мере одним из пунктов была наглядная демонстрация того, что поступки человеческие не просто неоднозначны, а феерически неоднозначны. Грубо говоря, когда ты видишь, как некий человек лезет в карман чужой куртки, это может значить и то, что он вор, и то, что он подкладывает туда подарок. Или проверяет карманы перед стиркой. Или это розыгрыш. И еще миллион разных вещей. В каноне у Роулинг Люциус настолько неоднозначная фигура, что популярное некогда в фандоме линейное восприятие его как картонного негодяя — феерически обидно. Впрочем, мы отвлеклись.
Мне кажется, главная причина любви к Люциусу — он один из немногих по-настоящему счастливых людей в каноне. Он умеет быть счастливым так, как умеют немногие люди, так, что его счастье заразительно. Конечно, к нему тянутся! Быть рядом со счастливым, легким по характеру человеком приятно.
В чем-то Фэйт напоминает классического героя народной сказки — Иванушку-дурачка. Он далеко не дурачок, но и Иванушка, если мы вспомним, — тоже. Это тот тип героя, который противостоит примитивному рассудочному восприятию действительности. Примитивному — потому что речь не о мудрости и не о подлинном познании, а о мышлении шаблонными категориями: «Все люди глупы», «Люди не летают», или «Я всегда прав», или «Кес — вампир». Фэйт, как и Иванушка, руководствуется чутьем и эмпатией; делает то, что ему кажется верным, невзирая на абсурдность этих действий с точки зрения посторонних людей. Что ему до посторонних? Кстати, в эту линию прекрасно ложится общение Фэйта с Темным Лордом. Оно смотрится примерно так же дико, как с точки зрения деревенского обывателя — вытаскивание медведя из капкана или извлечение занозы у раненого льва. Опасный хищник — враг, от врага надо или бежать, или убивать его, пока есть возможность. Фэйту за всю жизнь ни разу не пришла в голову всерьез мысль кого-нибудь убить. Даже Мародеров, хотя их он, пожалуй, ненавидел больше всех — за то, как они обращались с Айсом. А Темного Лорда Фэйт попросту жалеет. И испытывает к нему сострадание. И только к самому концу эпопеи Волдеморт умудрился почти исчерпать бесконечное Фэйтово терпение (причем, заметим в скобках, сам этого не понял — так Томми и не понял практически ничего ценного за жизнь, потому что он, в отличие от камня, не философский). А Фэйт самим своим существованием демонстрирует торжество здравого смысла и души перед холодным расчетом разума. Торжество жизни перед искусственными построениями. Недаром он начал свою блистательную карьеру с того, что чуть не разнес Имение.
Фэйт — очень добрый по натуре человек. Не нравственный, а именно добрый. Если бы не Айс, не Кес и не Темный Лорд, никто бы и не узнал, что Фэйт представляет собой что-нибудь, кроме милого гедониста. При этом он совершенно беспринципен — собственно, это его же неприятие категориального мышления, доведенное до абсурда. Он руководствуется внутренней необходимостью, во-первых, и минимальностью затрат — во-вторых. При этом, поскольку он по натуре добр, то при удачном стечении обстоятельств умудряется найти такой выход, чтобы не пострадал никто. Даже Темный Лорд. Страдания людей разрушают гармонию окружающего мира, а Фэйт любит, чтобы вокруг было гармонично. Так приятнее. Он не любит смерти, потому что не любит (как и Кес) — необратимых и завершенных процессов. От них никакого удовольствия и прибыли тоже маловато. И места для маневра нет.
Он, безусловно, эгоист. Но не эгоцентрик — в том смысле, что он не сосредоточен на себе. Эгоцентрик у нас Айс — и именно поэтому по большей части слеп как крот в существенных вещах. Если постоянно смотреть только в себя, много не увидишь. А Фэйт руководствуется собственными «мне нужно», но прекрасно видит, что вокруг делается. Без этого ведь невозможно действовать успешно. А если учесть, что в его «мне нужно» входят, в общем, простые и ясные вещи — он хочет, чтобы он сам и близкие ему люди были довольны и здоровы, — тем же близким трудно ему предъявлять какие-то претензии. Тут даже Темный Лорд пасует. Что можно возразить человеку, который искренне и в то же время ненавязчиво печется о твоем счастье? Если бы он пытался облагодетельствовать человечество, он бы разделил участь Гриндельвальда, но Фэйт для этого слишком чуток и практичен одновременно.
При этом Фэйт вопиюще, нагло честен. Это еще одна из основ его обаяния. Люди — даже Темный Лорд — чувствуют, когда им врут. Особенно, когда им врут в главном, в существенном. Но Фэйт никогда не врет — в главном, разумеется. Все, что не главное, — для него игра, и там все можно, а где главное — там серьезно и никакого вранья. Это невероятно подкупает людей. Диковатая на первый взгляд шуточка Фэйта о свободе воли — на самом деле абсолютная правда, если сделать поправку на эгоистический вектор его деятельности. Любая свобода воли имеет смысл только в том случае, если человек осознает, что происходит и какой у него выбор в той или иной ситуации. Выбор, о котором говорит Дамблдор, определяет нас только в том случае, если он сознателен. Не в том смысле сознателен, что «я хочу блага, поэтому...», — не нужно (и даже вредно) из каждого пустяка делать этическую проблему вселенского масштаба. Но если уж ты делаешь что-то, изволь осознавать совершаемое. Случайный выбор делает из человека жертву обстоятельств, а это формирует личность не лучшим образом. Вот Айс постоянно старается устроить так, чтобы не выбирать, чтобы за все отвечали обстоятельства, и что из него выросло? Фэйт же выбирает по возможности сознательно. И даже когда он удачно попадает в яблочко — на то он и Fate — он полностью принимает на себя все последствия своего выбора. Он ведет себя так, будто выбрал сознательно. И поэтому у него в душе гармония, а личность целостна. То, что он честно признает и осознает собственный эгоизм, не создавая себе никаких оправданий и отговорок, — это огромное его достоинство. Собственно, это, пожалуй, и не дает признать его безнравственным. Это единственное, но при этом невероятно мощное проявление в него того, что в христианстве называется смирением. Те свои недостатки, которые он осознает, он принимает как часть себя и никогда себе и окружающим о них не лжет. Однако в общем и целом смирения у него, конечно же, мало, а то иначе это был бы не Фэйт, а какой-нибудь местный праведник. В некотором смысле его антиподом, кстати, является Альбус Дамблдор. Альба — воплощенное смирение, не обладающее внутренней эмпатической добротой. Он добр в поступках и в совершаемом выборе вовсе не потому, что к этому толкает его внутренняя природа, а потому, что свою природу обуздал и подчинил себе, причем путем более чем трагическим. Полагаю, что в этом их противопоставлении и кроется корень необъяснимой антипатии Люциуса к Альбусу, с одной стороны, и необъяснимой же симпатии и покровительству Альбуса по отношению к Люциусу. И то, и другое, заметим, строго каноническое, как бы ни относиться к соотношению между Фэйтом и каноническим Люциусом. Альбус видит в Люциусе эту природную незлобивость характера и считает ее достаточным основанием прикладывать усилия, чтобы «сместить Люциуса с позиций правой руки Темного Лорда» («Сказки Барда Биддля»). Слишком жалко отдавать Томми такую прелесть. Люц же, увы, чует в Альбусе определяющее его бесконечное сознательное смирение, и оно его невероятно бесит. Отсюда и антипатия. В BT, я полагаю, Фэйт с этим примирится — в финале уже есть признаки. Особенно когда Фэйт видит подлинное отношение Альбуса к Айсу. В каноне... Бог весть, что будет, когда Люц доживет до своего «великого приключения».
Фэйт, кстати, прекрасно умеет учиться. Это еще один авторский перевертыш. Он кошмарно учился в Хогвартсе, потому что ему все это было ненужно. Единственный раз, когда его учили насильно, — это пресловутый фокус Кеса с учебниками по экономике. Да, изредка бывает, что дети сами не знают, что им нужно выучить, или знают, но ленятся. Кажется, это единственный раз, когда Кес применяет силу в области педагогики. Не уговоры, не демонстрации, не «что поймешь, то твое», а именно приказную методику: сделай так, потом поймешь зачем. Такой насильственный импринтинг. Видимо потому, что это единственный раз, когда такое понадобилось Фэйту, а Айсу оно бы нипочем не помогло. Во всем остальном Фэйт великолепно учится сам. Он изучает то, как делают другие люди, а потом придумывает способы достичь нужного. Это, собственно, и есть единственный способ по-настоящему чему-нибудь учиться, все остальное — только формирование привычек. Привычки — это тоже хорошо, хорошая привычка — неплохая замена разуму, особенно в области шаблонных ежедневных действий или когда разума вовсе нет. Но ничему настоящему так не научишься. И к авторитетам он относится правильно. Он невероятно уважает Кеса, но никогда бы не стал поступать «как Кес» или «не как Кес». В отличие от Айса, который тратит на это сорок лет жизни и, кажется, никак не собирается прекращать.
А еще Фэйт удивительно прозорлив. Он видит «главное» — ту самую суть вещей, о которой Айсу постоянно талдычит Кес. Ее и только ее. Рядом с Айсом это особенно заметно. Собственно, Фэйт это очень четко подмечает, когда говорит, что сам пропускает много, но по мелочам, а Айс — уж как пропустит, так пропустит. И всегда с катастрофическими последствиями. Так вот эти самые мелочи, которые «упускает» Фэйт, — они ему и не нужны, по сути. Когда становятся нужны, он их и замечает, с неизменным «Я опять что-то пропустил». Он с самого начала видит, что ни Айс, ни Кес не вампиры. Причем о Кесе этого не знает даже Альбус! Но Фэйта не собьешь. Он, в общем, с самого начала прекрасно чувствует, что и он, и Драко — часть Семьи. Как и почему, он не знает, но это технические детали. Он прекрасно видит, как Кес любит Айса. С самого начала. Потому что смотрит на это без предубеждений. Он вообще гениально избегает предубеждений — и еще более шикарно это объясняет: люди постоянно меняются. Действовать, опираясь на предубеждения, попросту нельзя. Это те самые фальшивые категории, в плену которых постоянно находится Айс.
Единственный раз, когда Фэйт сбивается с этой позиции, — это когда Темный Лорд сообщает ему, что Кес и Айс — вампиры. И это легко понять: Фэйт после Азкабана и дементоров в таком состоянии со своей эмпатией (представляете, каково попытаться сострадать дементору?), что абсолютно уязвим перед напором чужого вранья. И впадает в такой шок, что некоторое время ничего вообще не видит и не слышит, кроме своего страха. Это единственный раз, кажется, когда он не видит ни Кеса, ни Айса. И как только Фэйт приходит в себя, он сопоставляет полученные сведения и сразу понимает, что Темный Лорд — идиот, не видящий дальше собственного носа. И Айс тоже.
В самом финале эпопеи у Кеса с Айсом разворачивается гениальный разговор об истине. Той самой, с которой для Айса все началось и которой же, как и положено, все заканчивается. И Кес говорит, что «встреча с истиной плохо переносима и часто вызывает ярость». Так вот, прелесть Фэйта заключается в том, что он живет внутри истины. Он носит ее с собой, заворачивается в нее, как в плащ, — словом, сосуществует с ней ежесекундно и утилитарно. И, разумеется, не замечает этого, потому что истина его нисколько не интересует. Именно поэтому он всю дорогу по мелочам бесит Айса, хотя тот этого понять не может. И слава богу. Один раз Айс с истиной столкнулся насильственно, нос к носу, и Кес в результате настрадался и чуть не помер. И Айс себя изводил потом невесть сколько, потому что органически не в состоянии просто так взять и принять, что ошибся. Вот уж у кого смирением не пахнет ни в каком виде! А что было бы, если бы Айс понял, что так влекущая его истина у него столько лет под носом, представить страшно. Выражаясь словами Кеса, «стать очевидцем такого душераздирающего зрелища я не готов».
Кстати, еще два слова о Кесе. Когда я выше говорила о том, что он не человечен, кое-кто понял это так, что он безнравственное чудовище. Однако я имела в виду вещь совершенно буквальную. В смысле нравственности, сострадания, заботы и самоотверженности Кес еще побольше человек, чем многие герои эпопеи, и умница Фэйт это прекрасно видит. Нет, у Кеса проблемы с другим аспектом человечности. С отношениями со смертью. И он это прекрасно знает. Он сам говорит, что только человеку знакомо осознание собственной смертности, страх перед ней — а следовательно, умение его преодолевать. Только человек умеет полноценно любить жизнь, потому что знает, что она конечна. Но беда в том, что Кес в значительной степени бессмертен. Есть вещи, которые могут его убить. Но сам он не умрет. В этом смысле он эльф, а не человек. И отношения со смертью у него принципиально иные, чем у человека. Он и себя не бережет, и рискует поэтому — он хочет вернуть себе этот страх, хотя бы на время. Когда он рискует, он чувствует себя человеком. Конечно, он ужаснулся, когда в первый раз увидел Айса. И постарался подарить ему то, чего лишен сам: полноценную человеческую жизнь. И понятно, отчего Кес, невзирая на нелюбовь к Абраксасу, так привязался к Фэйту. Во-первых, Фэйт относится к нему как к человеку (а этого не делает никто больше, даже Альбус, разве только Фламель), а во-вторых, сам Фэйт настолько человек, что дальше практически некуда.
Фэйт не зря в эпопее единственный «настоящий волшебник», кроме Дамблдора. Как я уже сказала, их многое связывает. В каком-то смысле больше, чем Фэйта и Айса. Вот истина например. Дамблдор, по утверждению Кеса, подошел к истине ближе всех. И двигаться дальше ему мешает только рассудочность, а от нее отказаться Альбусу трудно, потому что именно на ней — на осознанном намерении поступать правильно — стоит его нравственность. Для последнего шага ему нужно дальше поверить, что он может идти без этого костыля. Это... преображение, что ли. Это тот шаг, который нужно было сделать Андрею, чтобы пойти по воде. Я не сомневаюсь, что Дамблдор на это способен.
А Фэйт... Фэйт не видит истины, потому что она ему не нужна. Он не идет назад, но и не идет вперед. Он вообще не идет, а гуляет. Вбок. Вдоль берега по прибою. И исключительно ради удовольствия.
PS. По большому счету, здесь следовало бы поставить слово "Конец", потому что, с одной стороны, дифирамбы Фэйту можно петь бесконечно, а с другой — все самое важное о нем и об этом тексте я, кажется, сказала. Вообще BT лучше читать, чем обсуждать, потому что при попытке разложить понимаемое на составные части и выловить один смысл — еще дюжину теряешь, а это обедняет восприятие. Однако если кто-то готов предложить конкретную тему для беседы о Взломщиках, я могу попробовать сформулировать что-то еще 
@темы:
Рецензии,
Мои тексты,
Взломщики
-
-
21.05.2010 в 20:19-
-
24.05.2010 в 09:29Вообще, надо сказать, когда в жизни попадаются такие тексты, как у Вэлли ... жизнь становится прекрасней
О да!
Сталина
Ага
KyorL
Благодарю!
Оле-Лукойе
Kitsou
rlreader
Спасибо
a-s-k-a
Мне бы хотелось узнать Ваше мнение по поводу нелюбви Айса к Гарри Поттеру. Из всего произведения она показалась мне какой-то неестественной. Я понимаю, что надо было как-то связать фик с каноном, но ИМХО канонный Снейп менее целостно выписан Роулинг, чем Айс. Роулинговский Снейп невротик и психотик. Это фикрайтеры сделали из него супермена... А Айсу ИМХО вообще как-то мало дела до детей.
Я подумываю о том, чтобы написать об Айсе еще, может быть, тогда отвечу подробнее. Но кратко - собственно, а что в этой нелюбви неестественного? Айс ненавидел Мародеров, во-первых, и не видит разницы между Гарри Поттером и Джеймсом Поттером, во-вторых. И Альбуса ревнует.
Именно потому, что Айс плохо понимает детей (сам он ребенком-то толком не был), он и не может смотреть на Гарри просто как на ребенка. Он и Драко воспринимает исключительно как продолжение Фэйта. И то - никак не поймет, "что на детей нельзя так смотреть".
-
-
24.05.2010 в 09:29Что вы думаете о "Философском трио" : Кес-Альбус-Фламель?
Это точно тема для отдельной беседы. Я подумаю
-
-
24.05.2010 в 10:21Айс ненавидел Мародеров, во-первых, и не видит разницы между Гарри Поттером и Джеймсом Поттером, во-вторых. И Альбуса ревнует.
Просто ненависть к Гарри у него особенно сильная по сравнению с отношением к другим детям - несоразмерная тому, что мальчонка в реальности из себя представлял, при всех его "регалиях" и ассоциациях. Я имею в виду, что Гарри попросту не стоит такого накала чувств.
К тому же, я сильно подозреваю, что Гарри не единственный любимый ученик у Альбуса - ну, так просто не может быть, он же десятки лет преподавал - в книгах про ГП, конечно, об остальных взаимоотношениях Альбуса с учениками почти ничего нет: просто не вписывается в формат, но это же не значит, что их не было. Это я о ревности.
-
-
24.05.2010 в 11:50Просто ненависть к Гарри у него особенно сильная по сравнению с отношением к другим детям - несоразмерная тому, что мальчонка в реальности из себя представлял, при всех его "регалиях" и ассоциациях. Я имею в виду, что Гарри попросту не стоит такого накала чувств
Ээээ... Это вы позицию Фэйта излагаете?
Отношение Айса к Гарри абсолютно иррационально. Я же сказала уже, и здесь, и в предыдущем отрывке, - он видит в Гарри исключительно Джеймса. Оно и должно быть так, потому что у Айса нет здравого смысла
И потом, что вы хотите - вы посмотрите, как Айс к Кесу относится. Это ж слов нет, кроме как обнять и плакать.
-
-
25.05.2010 в 06:40