— Здесь не указано ваше имя.
— Граф Комаров рассеян.
— Какую неоценимую услугу вы ему оказали?
— Помог найти коляску. Она увязла в грязи.
— И только-то?
— Все дело в содержимом груза этой коляски.
— Вы его знаете?
— Кого?
— Не кого, а содержимое… тьфу, черт… Что вы так странно говорите — «содержимое груза». Надо говорить просто — груз.
(с) Нина Соротокина, "Трое из навигацкой школы".

Есть одна тенденция в русском языке: так называемый официальный стиль подразумевает дикие усложненные конструкции, много заимствований и т.д. Словом, канцелярщину. Кажется, еще Гоголь над этим издевался где-то, хотя головы на отсечение не дам.
Сначала это воспринимается как норма; потом, когда знакомишься с западными научными текстами, предупреждениями в общественном транспорте, инструкциями для пользователей и пр., оказывается, что в других местах говорят как белые люди, без извращений.
Се ля ви, однако; здесь так принято, и приходится соблюдать имеющиеся нормы.
Однако иногда этот официоз доходит до совсем уж фантастического идиотизма.

Например, в Московском метро долго звучала одна фраза, которую у нас на работе всегда приводили как пример "как не надо":
"... в целях предупреждения случаев нарушения правил пользования метрополитеном..."
Потом, видно, кто-то задумался, и они совершили подвиг: убрали одно существительное из семи!
"... в целях предупреждения нарушения правил пользования метрополитеном..."
Моя подруга и коллега из Питера пишет, что там в метро предлагают "контролировать свой багаж с целью недопущения его самопроизвольного перемещения".
А на Павелецком вокзале одно время просили "в случае обнаружения подозрительных вещей" вызывать "наряд милиции, не трогая его до прибытия специалистов".
Еще примеры:
"... при перевозке животных в кабине лифта, держите ее за ошейник" (фабрично изготовленная металлическая табличка, между прочим);
"... дети старше 7 лет должны занимать отдельное место в целях его безопасности".

Интересно, когда-нибудь у нас научатся говорить и писать по-человечески?